Рассказ №13593

     А Расим, в свою очередь, ощущая в темноте близость лежащего на его кровати Д и м ы, пытался понять, что в с ё э т о могло означать... он, Расим, не с луны свалился, и, как всякий другой пацан, в свои пятнадцать лет он прекрасно знал, что есть "голубые", есть, соответственно, однополый секс - взять хотя бы случай, произошедший в их школе! - но, во-первых, он, Расим, никогда такой секс не примерял на себя, никогда о такой возможности не помышлял, не думал, а во-вторых, он совершенно не предвидел, абсолютно не предполагал, что Димка - старшеклассник Д и м а - этого захочет, оказавшись в ним, с Расимом, в одной постели...
     Ведь не было никаких предпосылок к тому, что э т о может произойти - что всё повернётся таким образом! За два дня их общения со стороны Д и м ы не было ни намёков на что-то подобное, ни, тем более, каких-либо разговоров на т а к у ю тему, и вдруг... "что всё это может означать?" - растерянно думал Расим, лихорадочно прокручивая в голове события двух минувших дней: он, Д и м а, всё это время был по отношению к нему, к Расиму, предусмотрителен, может быть, даже заботлив, как заботлив бывает старший брат в отношении младшего... но разве это плохо?
     Он, Д и м а, о нём, о Расиме, беспокоился - и потому стал искать его, когда к нему, к Расиму, пристали старшие парни, а потом, не раздумывая, готов был вступить с парнями в драку, защищая его, Расима... разве в таком отношении одного к другому можно увидеть что-то ненормальное? И разве он, Расим, не встал бы рядом с ним, с Д и м о й, если б те парни решили бы с д р у г о м поквитаться? Встал бы... встал бы, не думая - ни на миг не задумавшись! Потому что он, Расим, ещё не встречал в своей жизни пацана - парня взрослее себя - рядом с которым ему, Расиму, было бы так хорошо, так надёжно, так обалденно клёво... и разве он, Расим, не загорелся искренним, неодолимым желанием стать для Д и м ы самым лучшим другом?
     Пусть не единственным, но настоящим, искренним, преданным... "разве в таком желании может быть что-то постыдное - что-то нехорошее?" - подумал Расим; он лежал возбуждённый, растерянный... лежал, ф и з и ч е с к и чувствуя, ощущая присутствие рядом - всего лишь в каком-то полуметре! - такого же возбуждённого Д и м ы, которого он, Расим, только что оттолкнул от себя... "разве нам сейчас плохо?" - догнали Расима Димкины слова, и Расим, чувствуя жаром налитый член, не находя во всём предыдущем поведении Д и м ы никаких, хотя бы малейших, изъянов, чувствуя никуда не девшееся, не испарившее желание стать для парня по имени Д и м а настоящим, преданным другом, в смятении подумал, мысленно повторил ещё раз: "разве нам сейчас плохо?" - и уже было непонятно, повторил ли он это слова Димки, или он об этом подумал сам...
     
     - Расик... - чуть слышно - виновато - произнёс Димка, первым нарушая затянувшееся молчание.
     
     Расим не отозвался, - вздрогнув от тихого и в то же время отчётливо, громко прозвучавшего в звенящей тишине Димкиного голоса, Расим невольно напрягся, не зная, что ему надо делать - как ему надо реагировать на Д и м и н ы слова.
     
     - Ты ничего не понимаешь... - выждав несколько секунд, тихо произнёс Димка, стараясь в густой темноте всмотреться в лицо Расима... и снова Расим ничего не проронил в ответ ни звука - он лежал, не шевелясь, затаив дыхание, как если бы его рядом с Димкой вообще не было... выждав несколько секунд, Димка проговорил ещё тише: - Ты не хочешь со мной разговаривать? Расик...
     
     Димка произнёс, тихо проговорил всё это с такой искренней - неподдельной - интонацией вины, затаённой любви, запоздалого покаяния, что у Расима, лежащего в темноте, от т а к о й интонации Димкиного голоса душа, вырываясь из-под контроля сумбурных, вихрем летящих мыслей, невольно рванулась Димке навстречу... "ты не хочешь со мной разговаривать"... разве он, Расим, называемый Димкой Расиком, не хотел с ним, с Д и м о й, разговаривать?! Разве он, Расим, не хотел...
     
     - Что? - чуть слышно проговорил - отозвался - Расим, чувствуя, как у него колотится, гулко стучит в груди сердце.
     
     - Ты хочешь, чтоб я ушел? - Димка произнёс это внешне спокойно, так же тихо, но в голосе Димки невольно возникла какая-то обречённость. - Хочешь? Ты скажи мне... ты только скажи мне, и я уйду...
     
     - Куда? - после секундной паузы, показавшейся Димке вечностью, прошептал, произнёс-проговорил Расим с едва уловимым недоумением в голосе.
     
     -На свою постель, - отозвался Димка. - Куда же ещё...
     
     - Она мокрая, - чуть помедлив, отозвался Расим, как будто он, Д и м а, мог об этом забыть.
     
     - Ну, и что? Я смогу переспать на мокрой... - внешне спокойно проговорил Димка, но сквозь это спокойствие в голосе Димки невольно проступила едва уловимая горечь. - Хочешь, чтоб я ушел?
     
     "Он сейчас скажет мне "уходи", и... пусть!" - подумал Димка, сглатывая невольно подступивший к горлу комок... конечно, Димке было уже шестнадцать лет, и в школе он был старшеклассником - он учился в десятом классе... но он, стройный высокий Димка, лишь казался взрослым, ироничным и прагматичным - он сам делал из себя взрослого, ироничного и прагматичного, чтоб ничем не отличаться от других, а на самом деле... на самом деле - в никому не видимой душе - он, Димка, был нежным, был по-мальчишески мечтательным...
     А ещё он был влюблён в Расика - он, Димка, был влюблён в парня по имени Расим, и... как вдруг выяснилось-открылось, он оказался вовсе не сильным перед лицом своей первой, страстной и трепетной любви... "пусть говорит "уходи"... пусть! Завтра я в с ё ему объясню... и - порошу у него прощения... я скажу ему... скажу ему: Расик, я не хотел тебя обидеть... скажу: давай всё забудем, давай снова станем друзьями... просто друзьями!" - с отчаянием подумал Димка, чувствуя, как любовь - неистребимая, никуда не девшаяся любовь - рвёт его сердце на части... "Расик... - подумал Димка, кусая губы - мысленно видя Расима таким, каким он вышел на фото в телефоне, - я же не виноват, что я без тебя не могу... совсем не могу... совсем... "
     
     Расим молчал - ничего не отвечал, и Димка, не переспрашивая повторно, остаться ему или надо уйти, шевельнулся, намериваясь вставать... завтра он всё, всё объяснит... ему, Димке, нечего стыдиться... и уже ничего не нужно от него, от Расика, скрывать! Конечно, можно было бы прямо сейчас всё то, что случилось, превратить в ш у т к у - можно было б сейчас сказать что-то типа: "а ты, Расим, настоящий пацан - на провокацию не поддался!", и... наверняка можно было б пустить Расиму пыль в глаза, обмануть его, заставить его поверить, что он, Димка, всерьёз ни о чем т а к о м не думал - не помышлял... или, наоборот, можно было б сказать совсем по-другому: "чего ты, Расим, ломаешься - хуля ты жмёшься... парни делают это сплошь и рядом - кайфуют один с другим...
     Нормальный секс!", или можно было б сказать совсем просто, совсем понятно: "расслабься, Расим, и - давай покайфуем... взбодрим писюны - пошпилим друг друга в попец или в ротик... никто ничего не узнает!", но... в том-то и было всё дело, что все эти шутки, все уловки, все эти, в принципе, правильные, вполне объяснимые, совершенно понятные, а потому в общем и целом нормальные слова были б уместны и объяснимы совсем в другой ситуации - в ситуации, когда просто хочется секса, хочется сексуального удовольствия, и они же, эти слова-уловки, были совсем невозможны, никак неприемлемы в ситуации нежной, трепетной Димкиной любви, потому как любовь - это не только секс, каким бы желаемым он ни был, - Расим смутно увидел в темноте, как Димка задвигался, стал подниматься, чтобы уйти...
     
     - Дима... лежи, - проговорил Расим... он сказал это неожиданно для себя самого - и тут же, словно испугавшись, что Д и м а его может совсем н е т а к понять, торопливо добавил, поясняя своё с губ сорвавшееся "лежи": - Постель твоя мокрая... как на мокрой кровати спать?
     
     Димка, уже приподнявшийся, чтобы вставать - чтоб уходить, замер... конечно, это слово "лежи" ещё ничего не означало, ни на что не указывало, ничего т а к о г о не предполагало - оно, это слово "лежи", было вполне объяснимо и логично в точки зрения элементарного предположения, на какой постели комфортней спать, и в то же время... в то же время это слово "лежи", прозвучавшее в темноте из уст Расима, теперь - после того, что случилось-произошло - означало для него, для Димки, бесконечно много, - Расик сказал "лежи", и Димка, ничего не отвечая, чувствуя, как дрогнуло, сладкой надеждой мгновенно отозвалось на это слово его влюблённое сердце, снова опустился на постель...
     Конечно же, он, Расим прав: как можно спать на мокрой постели? . . Какое-то время они молчали - лежали друг против друга на расстоянии полуметра с возбуждённо твёрдыми, сладостно напряженными горячими членами, и Расим... затаив дыхание, чувствуя, как пылают, огнём горят его щеки, Расим в смятении думал, что если Д и м а сейчас опять протянет руку - если снова коснется пальцами его тела, снова проведёт по телу горячей ладонью, устремляясь т у д а, то он, Расим, не найдёт в себе сил этому воспротивиться...


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также: