Рассказ №23026

     Свой визит к Пете Ганиеву Любовь Михайловна помнила смутно, как во сне. Заходила узнать причину перевода мальчика в другую школу. Если виновны её ребята, то чем обидели и когда. Вроде выяснила, но забыла. Неинтересно стало.
     Её бывший ученик славился светлой головой, но был замкнут. Был, как говорится, себе на уме. С одноклассниками близко не сходился за исключением Миши Бакланова, который сам в силу весёлого, широкого характера подтягивал Петю к себе, сводил с разными компашками по интересам.
     С девочками Петя не общался совсем. Стеснялся до избегания. До прямого натурального бегства.
     Любовь Михайловна взяла "Искренне ваш Шурик" , новый роман любимой Улицкой, и удобно устроилась в постели под светом ночника. События книги захватили её. Но вдруг, точнее постепенно, мысли стали сбиваться. Внутренний мир всё больше и больше заполнялся образом Пети, юношей, к которому манило.
     Книга упала на пол, вслед за ней сползло одеяло. Любовь Михайловна корила себя, обзывала грязной нимфоманкой - педофилкой, но руки продолжали заниматься стыдным делом. Они не казались чужими, нет, наоборот, действовали по воле головы, но в голове творилось чёрт знает что. Вожделение было диким, ранее не ведомым - в моменты самой большой своей страсти подобной силы чувства она не испытывала.
     Оргазм приблизился не как при обычной, обыденной мастурбации, - в свои тридцать шесть лет одинокая учительница периодически занималась самоудовлетворением, - не зародился тёплым комочком внизу живота, а жарко дунул в промежность. С последним стоном-воем, когда пальцы утонули в тёплом, текущем ручьём чреве полностью, каждую клеточку, каждый атом горячего тела поглотило цунами наслаждения. Сладкие судороги сотрясли мышцы, чуть не сломав пальцы в глубине лона, и наступило блаженство:
     Эту ночь ей снился Пётр. И в одежде и без. Она его хотела, несмотря на малолетний, буквально сыновий возраст.
     
     Увидев Любовь Михайловну, я ошалел. Стоящей передо мной хозяйке, только что впустившей меня в квартиру, не было тридцати. Красивая девушка в розовом, приталенном узким пояском шёлковом халатике с драконами, распущенные волосы, ниспадающие волнами на плечи, стильный макияж, как у элитной шалавы. Не встретил бы её вчера, не поверил бы, что передо мной типичный синий чулок. Десять лет, как минимум, от возраста отняла, превратилась в настоящую секси-гёрл, как в качественном порно с натуральными, не силиконовыми актрисами.
     - Извините, Любовь Михайловна, - сказал я, сглотнув густую, с трудом упавшую в пищевод слюну, - не напомните, зачем вы меня пригласили,?
     - Ты же сам попросил подтянуть тебя по биологии, - удивилась учительница, - ЕГЭ собрался сдавать. Ты на домашнем обучении отстал, догонять материал надо: - и возмутилась. - Нельзя же быть таким беспечным, Петя! Я ради тебя важную встречу отменила, а ты не помнишь, зачем к учителю идёшь? Стыдись!
     - Так мне уйти можно? - поинтересовался я, хитро прищуриваясь. С первоначальным потрясением, испытанным от преображения доски с глазами, ставшей вдруг молодой горячей красоткой, я совладал.
     - Я тебе уйду! Раздевайся и проходи в большую комнату, - и, смягчившись, пояснила. - Я там стол накрыла. Перекусишь, Митрофанушка? Не хочу учиться! А жениться ты случаем не собрался? - пошутила, в двух словах обыграв классическую пьесу Фонвизина.
     Знала бы, как близка оказалась к истине! Я мысленно ухмыльнулся и ничего не ответил. Проследовал вслед за учительницей в большую комнату.
     На белоснежной скатерти томно вздыхали салатики трёх разных видов, пыжились, надувая щёки, мясные нарезки разного сорта, мирно спала разнокалиберная зелень, громко заявляли о собственной важности фрукты. Гордо расправив твёрдые плечи, вкусное изобилие возглавила бутылка красного вина, как генеральный директор солидной корпорации среди каких-то там жалких исполнительных директоров.
     - У вас праздник? - делано изумился я, чего-то подобного ожидая, но не в таком роскошестве.
     - Для меня каждое занятие - праздник, - произнесла Любовь Михайловна торжественно, но, выдержав паузу, усмехнулась с горечью. - Намечалась одна встреча, которая не состоится: давай не будем о грустном, присаживайся.
     - Где у вас руки помыть? - спросил и: не выдержал. - Любовь Михайловна, подойдите, пожалуйста, ко мне: ближе: не отводите взгляд:
     Она вошла транс буквально через минуту. После команды "спать" , согласно распоряжению, осталась стоять с открытыми глазами, слегка покачиваясь.
     -: совратите меня прямо сейчас. Сами предложите перейти на "ты" : три!
     Взгляд её умасливался постепенно, будто похоть закапывалась в глаза из пипетки, капля за каплей. Лицо, как ни пыталась женщина скрыть возбуждение, преображалось: зарумянилось, озарилось желанием; стало хитрым, охотничьим, более красивым и манящим. Я от волнения сглотнул. Сглотнулось трудно - мешал нервный ком.
     - Пойдём, Петя, приступим к уроку, - позвала томным голосом и повела меня за руку в другую комнату, в спальню. - Я покажу тебе женское тело. Надо всё изучать на натуре, мальчик: и давай на "ты" : скажи Люба:
     Мы подошли к двуспальной кровати, застеленной покрывалом в цветочек.
     - Люба: - хрипло произнёс я, и мои уста закрылись жарким поцелуем, впервые в жизни.
     Я задохнулся. Меня пробил разряд вольт в восемьсот. Её губы оказались нежными, сладкими и упругими, что тот персик на картине с девочкой.
     - Приоткрой рот, - скомандовала, тяжело дыша от страсти. Ей приходилось задирать голову, чтоб наши губы сравнялись. - Смелее, не стесняйся, пропусти мой язык:
     Это было нечто! Все, что я читал и видел на экране гаджетов, перед реальными ощущениями меркло, как светлячок на солнце:
     - Раздевай меня, смелее: - выдавила она сквозь непослушное дыхание.
     Дрожащими пальцами, ставшими будто чужими, я подёргал узел пояска: Люба, не выдержав, развязалась сама. Халатик, соскользнув с плеч, упал на прикроватный коврик. Я чуть отстранился, желая рассмотреть женщину. Плотный бордовый лиф с изящным замочком спереди, поднимающий небольшую аккуратную грудь, того же цвета кружевные трусики. Единственное, что в фигуре выдавало возраст - неспортивный, рыхлый, заметный только лишь на фоне общей худощавости животик. Да ещё, пожалуй, шея не была идеально гладкой, как у девочки, а со складочками. Слабенькие, еле заметные, но морщинки имелись.
     Я успел разглядеть их все, пока Люба, уже не пытаясь учить меня, как надо справляться с женской сбруей, скинула её сама. Обняла меня за шею, заставив нагнуться, и впилась в губы очередным поцелуем. Иначе я простоял бы соляным столбом вечность. И ещё пару лет с гаком. Потом так быстро, что не успел уловить, стащила с меня футболку. Чуть покопавшись, расстёгивая ремень, спустила джинсы вместе с трусами. Упругий член вырвался на свободу и, глотнув долгожданный, прохладный воздух, загудел в нетерпении.
     От толчка в грудь я повалился на ложе. Следом содрались с ног остатки одежды, включая носки, и на меня упало жаркое, мягкое женское тело. Наши губы, волосы, пальцы сплелись, казалось, в один организм, как сливаются инфузории и прочие туфельки. Мыслей, кроме ожидания, что сейчас случится долгожданное таинство, о котором мечтаю всю сознательную жизнь, жажду и днём, и ночью не было никаких - голова от пустоты и вожделения звенела.
     Любины пальцы шёлком прошлись по коже, задевая соски, от касаний к которым резко хватало дыхание. Тёплые, мягкоупругие груди прогладили мой торс, вызвав твёрдыми, как камень, сосцами щекотку, не смешливую, но приятную. Вдруг Люба, оторвав свои губы от моих, выпрямилась и оседлала мой живот. Я почувствовал влажность меж её ног. Не успел обдумать сей факт приобщения к самому сокровенному, как она поднялась на бёдрах, рукой подправила член и села на него, протяжно охнув. Мне показалось, что не отдельный орган, а я весь погрузился в скользкую, плотную, тёплую нирвану. Осознал, что наконец-то случилось то, о чём мечтал, о чём вожделел долгое время; как-то банально случилось, но от банальности не обидно, а радостно, и та-а-ак приятно, что:
     Люба, громко охая, подпрыгнула всего два раза и я, перевозбуждённый, лопнул. Не разом, как шарик, уколотый острым, а как камера, качаемая насосом, через постепенное раздувание. Появилось напряжение, концентрированное в подтянутых к паху яичках, которое невозможно и не хочется контролировать, прибавилось предчувствие скорой разрядки; возбуждение, и так казавшееся запредельным, усилилось стократно. Волнами пошло по телу, достигло головы и в этот момент - вспышка, охватившая, как представилось, всего целиком. Меня обдало жаром парной и окунуло в холод проруби, и что-то потекло, толчками: и так сладко, так судорожно и в то же время расслабленно, и блаженство в душе. Наслаждение, которое с ночными поллюциями сравнить невозможно: там просто приятно, а тут нирвана, переходящая в лёгкое головокружение и сонливость. Мгновения полного счастья перешли в полное удовлетворение.
     Пока я переживал всю гамму чувств, ликуя и сожалея одновременно, Люба с закрытыми глазами замерла, к чему-то с досадой прислушиваясь, легла на меня, стараясь не выпустить всё ещё твёрдый орган из плена, и принялась успокаивать.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

E-mail автора: vladmitritch@yandex.ru

Читать из этой серии:

Читать также: